Что пишут: "Бойня номер пять, или Крестовый поход детей" - одно из самых знаменитых произведений американского писателя Курта Воннегута. В нем сильны автобиографические мотивы, в частности, отразился горький военный опыт писателя. Роман написан в так называемом "воннегутовском" "телеграфическо-шизофреническом" стиле. В нем сочетаются острая сюжетность и философичность, фантастика и гротеск, бурлеск и злая сатира.
Мое мнение: Книгу выбрала из списка "27 книг, которые надо прочитать до 27 лет". Сама идея понравилась, хотя мне кажется, что все эти книги надо читать чем раньше, тем лучше. А в случае с "Бойней номер пять" - так вообще, как только ребенок научился читать и более менее разобрался в событиях Второй мировой войны - так совать ему эту книгу каждый год, начиная лет с десяти. Потому что хорошему надо учиться сразу, а все аспекты книги в десять лет не поймешь (да и в те же пресловутые двадцать семь - тоже сомнительно). К сожалению, книг, говорящих о глупой жестокости войны для десятилетних детей, вроде бы еще нет. Да, все эти советские истории о Зое Космодемьянской - это истории о подвиге, ни в коей мере не оспариваю их важность, но "Бойня номер пять, или Крестовый поход детей" - это история о том, как здорово бы было, если бы подвиги совершать было не нужно, потому что подвиги, в какой-то мере - это прославление войны, а Воннегут прославляет совсем обратное. Книга про соляные столбы (и, как потом говорил сам автор: "Книга, написанная соляным столбом"), про человека, похожего на немытого фламинго, вынужденного завернуться в лазоревую ткань и расшагивать по пепелищу Дрездена в серебряных сапогах. Про жизнь, в которой никто не умирает - потому что все живут и в настоящем, и в прошлом, и в будущем. А на инопланетянах и летающих блюдцах не зацикливайтесь. И не пугайтесь их, как дешевой фантастики, потому что у Воннегута все не такое, каким показалось.
Оценка:10
Цитаты: А я спросил себя о настоящем: какой оно ширины, какой глубины, сколько мне из него достанется?
+++
И конечно, жене Лота не велено было оглядываться туда, где были все эти люди и их жилища. Но она оглянулась, за что я ее и люблю, потому что это было так по-человечески.
И она превратилась в соляной столб. Такие дела.
Нельзя людям оглядываться. Больше я этого делать, конечно, не стану.
Самое важное, что я узнал на Тральфамадоре,- это то, что, когда человек умирает, нам это только кажется. Он все еще жив в прошлом, так что очень глупо плакать на его похоронах. Все моменты прошлого, настоящего и будущего всегда существовали и всегда будут существовать.
В конце концов, Билли не зря с самого детства изо дня в день утром и вечером смотрел на жуткие муки и страшные пытки. В Илиуме, в его детской комнатке, висело ужасающее распятие. Военный хирург одобрил бы клиническую точность, с которой художник изобразил все раны Христа-рану от копья, раны от тернового венца, рваные раны от железных гвоздей. В детской у Билли Христос умирал в страшных муках. Его было ужасно жалко.
Билли и всех остальных заманивали из одних ворот в другие, и Билли впервые увидал русского солдата. Тот стоял один, в темноте - куль лохмотьев с круглым плоским лицом, светившимся, как циферблат на часах.
Билли прошел в каком-нибудь ярде от русского. Их разделяла колючая проволока. Русский ничего не сказал, не помахал рукой. Но заглянул прямо в душу Билли, ласково, с надеждой, словно Билли мог бы сообщить ему какую-то радостную весть, и хоть он, быть может, эту весть сразу и в толк не возьмет, но все равно, хорошая весть - всегда радость.
- Если бы я не потратил столько времени на изучение землян, - сказал тральфамадорец, - я бы понятия не имел, что значит "свобода воли". Я посетил тридцать одну обитаемую планету во Вселенной, и я изучил доклады еще о сотне планет. И только на Земле говорят о "свободе воли".
Розуотер однажды сказал Билли интересную вещь про книгу, не относящуюся к научной фантастике. Он сказал, что абсолютно все, что надо знать о жизни, есть в книге "Братья Карамазовы" писателя Достоевского.
- Но теперь и этого мало, - сказал Розуотер.
Она просто расстраивала Билли, потому что она - его мать. При ней он чувствовал себя неблагодарным, растерянным и беспомощным, потому что она потратила столько сил, чтобы дать ему жизнь, помочь ему в жизни, а Билли эта жизнь вовсе не по душе.
-
-
04.02.2011 в 20:55"Дёшёвая фантастика", по сути, является наиболее занимательным местом в романе. Сын писателя прославился тем, что сошёл с ума, чудом излечился и написал о происшедшем малоизвестную книжку. «Что же до моего знаменитого отца Курта, то он не страдает маниакально-депрессивным расстройством. Не то чтобы он был в полном порядке, но ему не слышатся голоса, он не обуреваем маниями» (с) А ведь гены пальцем не раздавишь, подтверждением чему может служить хрестоматийный бред на страницах антивоенного произведения.
Экранизация, к слову, словно бы направлена непосредственно на тех зрителей, которые книгу заведомо прочли. Ибо акценты между реально происходящими с героем событиями и миром его фантазии расставлены весьма неудачно.
-
-
04.02.2011 в 21:41как и не является наиболее любопытной книгой, посвящённой факту бомбёжки Дрездена. Можете посоветовать?
Увы, со многими экранизациями так)
-
-
13.02.2011 в 13:16Раньше по интернету бродила любопытная статья "Дрезденский миф", где достаточно любопытной критике подвергалось мнение Воннегута и Ирвинга, касательно события.
-
-
09.03.2011 в 16:58